Шерлок холмс был наркоманом. Преступление века! Как волшебный "Шерлок" в одночасье превратился в напыщенную чепуху

Истинное лицо знаменитого сыщика сильно отличается от нашего представления. Мы знаем его в основном как человека глубокого и острого ума. На самом деле этот персонаж – вместилище тёмных страстей и ужасных привычек.

125 лет назад, 14 октября 1892 г. появился на свет уникальный человек, который скажет о себе впоследствии: «Таких как я чрезвычайно мало. Может быть, я такой один». И был прав по всем статьям. Во-первых, он уже при рождении оказался взрослым – целых 27 лет. Во-вторых, родитель у него был только один – отец. С матерью сложнее, но будем считать, что ею стала вся викторианская Англия. В-третьих, несмотря на то, что он был абсолютно законным, отец-писатель ему своей фамилии по наследству не передал.

Тем, кто до сих пор пребывает в замешательстве, можно дать дополнительные приметы. Курит трубку. Часто пьёт бренди. Недолюбливает женщин. Употребляет опасные аддиктивные наркотики. Ну?

Ну, это же элементарно. Его зовут Шерлок Холмс. Именно в тот осенний день вышла в свет первая книга Артура Конан Дойла о самом узнаваемом сыщике всех времён и народов.
Надо сказать, что данные к его описанию дополнительные приметы могут многих поставить в тупик. Во всяком случае тех, кто успел позабыть классический книжный «канон» - 56 рассказов и 4 повести – и знает о Холмсе в основном по отечественному телепроекту с Василием Ливановым и Виталием Соломиным в главных ролях.

Из всех дополнительных примет там можно найти только непременную трубку и клубы табачного дыма. Всё остальное сведено до нуля. Ну, разве что мелькнёт напёрсточек шерри в финале каждой серии у камина. С напёрсточков, как наиболее близкого русскому сердцу увлечения, пожалуй, и начнём.

Алкоголь

В рассказе «Знатный холостяк» Холмс заказывает на дом что-то вроде ужина. Он, хоть и с претензией на французский манер, но по части объёма всё-таки скромен. «Парочка холодных вальдшнепов, фазан, фуа-гра». Для двух молодых здоровых мужчин откровенно мало. Но это компенсируется вот чем: «А также батарея древних и покрытых паутиной бутылок вина».

Знатоками вин ни Холмса, ни Ватсона назвать нельзя – здесь не упоминается даже название. Но впечатляет количество. «Батарея» - не что иное, как дюжина бутылок. Стандартных, по 0,7 литра. На двоих. Желающие могут прикинуть, сколько получится на каждого. И представить, что после такого бывает наутро.

Впрочем, утренние муки продолжаютя недолго. В полдень Холмс и Ватсон, как правило, пьют портвейн или херес. Стаканами и без закуски. Ну, почти. «Стакан портвейна с сухариком» - как это по-английски! Более того – поддать можно и в процессе работы. Скажем, в повести «Знак четырёх», планируя поимку преступников – то есть погоню и возможную перестрелку – Холмс приглашает инспектора Джонса к себе. «Отобедать куропатками и белым вином».
А если совсем уже плохо придётся, то у Шерлока всегда, подчёркнём – всегда - имеется при себе фляжка размером в полпинты. Если перевести на привычные нам меры, то получится без малого 300 граммов. Во фляжке иногда бывает бренди, иногда – виски.

Конан Дойл обычно говорит о «глоточке бренди». Но если рассуждать логически, то Холмс с его непостоянным заработком, должен был чаще носить с собой всё-таки виски. Причём ирландский, который стоил вдвое дешевле, чем бренди, встречался чаще, чем шотландский и гораздо больше подходил в качестве расходного материала.

В общем, получается такой викторианский джентльмен на постоянном «подсосе». Современный нарколог, скорее всего, диагностирует алкоголизм. Не терминальной стадии, конечно, но всё-таки.

Это зелье отсутствует только в 4 из 60 произведённых им расследований. Холмс очень серьёзно погряз в этой вредной привычке и является настоящим рабом затяжки, что видно по рассказу «Шерлок Холмс при смерти» - после трёх дней вынужденного воздержания он набрасывается на курево с исключительной жадностью. Предлог, как и у всех курильщиков, высок и благороден. Сознаться в том, что это ему просто нравится, он не может. И потому заявляет: «Концентрация табачного дыма способствует концентрации мысли»

То, что Холмс является знатоком всех видов табака, который только бывает в Британской империи и отчасти за её пределами – даже не подлежит обсуждению. Об этом говорит упоминание его монографии «Описание сортов табака по пеплу», где присутствует 140 сортов сигарного, сигаретного и трубочного табака. Есть все основания предполагать, что он лично перепробовал все эти сорта. На чём же остановился Холмс?

В самом первом рассказе, «Этюд в багровых тонах», он, знакомясь с Ватсоном, спрашивает, не против ли тот крепкого табака. И получает ответ: «Я сам курю корабельный».

Во времена Холмса корабельным табаком назывался даже не табак как таковой, а растение Nicotiana rustica. То есть банальную махорку – со всей её ураганной крепостью и уникальными свойствами горлодёра. Плюс – ужасающе едкий запах.

А теперь вспомним рассказ «Палец инженера». Холмс с утра, натощак, набивает трубку. Но чем? «Эту трубку он обычно выкуривал до завтрака, набивая остатками всех табаков – они с особой тщательностью собирались и сушились на каминной доске». Недокуренные бычки, как правило, смердят невыносимо мерзко. Учитывая, что Холмс курил вонючую махорку, нетрудно представить, какой дух стоял в квартире на Бейкер-стрит.

К слову, современные заседания английских «Шерлокианских обществ», посвящённые самому известному в мире поклоннику табака, начинаются с того, что председатель напоминает участникам: «У нас курить не разрешается».

Наркотики

«Много лет я боролся с его пристрастием к наркотикам, которое одно время чуть было не погубило его поразительный талант», - заявляет доктор Ватсон. Честь и хвала почтенному эскулапу – он всё-таки одержал победу.

Но был ли Холмс настоящим наркоманом? Вот начало повести «Знак четырёх»:

– Что сегодня, – спросил я. – Морфий или кокаин?

– Кокаин, – ответил Холмс. – Семипроцентный. Хотите попробовать?

Он взял с камина пузырёк и вынул из аккуратного сафьянового несессера шприц для инъекций. Нервными длинными белыми пальцами он закрепил в шприце иглу и завернул манжет левого рукава. Несколько времени, но недолго, он задумчиво смотрел на свою мускулистую руку, испещрённую бесчисленными точками прошлых инъекций...

На нынешнем полицейско-уголовном жаргоне вены знаменитого сыщика описали бы так: «Трубы шахтами обсажены». Те самые «бесчисленные точки прошлых инъекций». Учитывая, что кокаин внутривенно вызывает сильнейшее и очень быстрое привыкание, придётся признать – да. Мистер Шерлок Холмс, во всяком случае, в какой-то период жизни, был-таки самым настоящим наркоманом.
Как и все наркоманы, он находил любой предлог, чтобы сделать укол. Взять тот же «Знак четырёх». После инъекции он оправдывается, и блестяще: «Мой мозг бунтует против безделья. Дайте мне сложнейшую проблему, и я забуду про искусственные стимуляторы!»

Ну что ж, извольте. Проблема, да ещё какая, сама приходит к нему домой. Он её решает. Решает отлично, остроумно, напористо. А за счёт чего?

Подсчитано, что действие повести длится 82 часа. За всё это время Холмс не ложится спать. Вообще. Однако всё это время он полон энергии и не устаёт. Такое возможно только в том случае, если человек регулярно принимает сильнейшие стимуляторы. Иными словами, как минимум в этом произведении носится по Лондону насквозь прококаиненный, обшарабаненный Холмс.

А теперь посмотрим, каков финал это повести.
Как несправедливо распределился выигрыш! - заметил я. - Всё в этом деле сделано вами. Но жену получил я. А слава вся достанется Джонсу. Что же остаётся вам?

Мне? - сказал Холмс. - А мне - ампула с кокаином.

И он протянул свою узкую белую руку к несессеру

Начало, середина и конец. И везде – кокаин. Удивительно, что повесть ещё не запретили. Впрочем, вряд ли запретят. В конце концов, голос доктора Ватсона там звучит вполне трезво: «Это губительный процесс, который ведёт к перерождению клеток и в конце концов к слабоумию! Вы ведь очень хорошо знаете, какая потом наступает реакция! Я говорю с вами не только как приятель, но как врач, отвечающий за здоровье своего пациента».

Шерлок Холмс и его дурные наркотические привычки.
«Мой мозг, — сказал он, опершись локтями о ручки кресла и соединив перед собой кончики растопыренных пальцев, — бунтует против безделья. Дайте мне дело! Дайте мне сложнейшую проблему, неразрешимую задачу, запутаннейший случай — и я забуду про искусственные стимуляторы. Я ненавижу унылое, однообразное течение жизни. Ум мой требует напряженной деятельности. Именно поэтому я и выбрал для себя свою уникальную профессию, точнее, создал ее, потому что второго Шерлока Холмса нет на свете.»
Комментарий Ватсона:
«Мы действительно переживали один из периодов бездействия. Это всегда доставляло мне немало беспокойства, ибо я по опыту знал, как опасно оставлять без работы его чрезвычайно активный мозг. Много лет я боролся с его пристрастием к наркотикам, которое одно время чуть было не погубило его поразительный талант. И теперь, даже в состоянии безделья, он не испытывал влечения к этому искусственному возбудителю. Но я понимал, что опасная привычка не уничтожена совсем, она дремлет; и всякий раз, как я замечал его осунувшееся аскетическое лицо и беспокойный блеск в глубоко посаженных глазах, я чувствовал, что сон неглубок и пробуждение близко.»
В рассказе «Скандал в Богемии»
Ватсон пишет:- «Между тем Холмс, ненавидевший своей цыганской душой всякую форму светской жизни, оставался жить в нашей квартире на Бейкер-стрит, окруженный грудами своих старых книг, чередуя недели увлечения кокаином с приступами честолюбия, дремотное состояние наркомана — с дикой энергией, присущей его натуре.»
в романе «Знак четырех» открытым текстом говорится, что наш несравненный Шерлок Холмс употребляет наркотики:
- « Шерлок Холмс взял с камина пузырек и вынул из аккуратного сафьянового несессера шприц для подкожных инъекций. Нервными длинными белыми пальцами он закрепил в шприце иглу и завернул манжет левого рукава. Несколько времени, но недолго он задумчиво смотрел на свою мускулистую руку, испещренную бесчисленными точками прошлых инъекций. Потом вонзил острие и откинулся на спинку плюшевого кресла, глубоко и удовлетворенно вздохнул.

Три раза в день в течение многих месяцев я был свидетелем одной и той же сцены, но не мог к ней привыкнуть.

— Что сегодня, — спросил я, — морфий или кокаин?

Холмс лениво отвел глаза от старой книги с готическим шрифтом.

— Кокаин, — ответил он. — Семипроцентный. Хотите попробовать?

— Благодарю покорно! — отрезал я. Холмс улыбнулся моему возмущению.

— Возможно, вы правы, Уотсон, — сказал он. — И наркотики вредят здоровью. Но зато я открыл, что они удивительно стимулируют умственную деятельность и проясняют сознание. Так что их побочным действием можно пренебречь.

— Но подумайте, — горячо воскликнул я, — какую цену вы за это платите! Я допускаю, что мозг ваш начинает интенсивно работать, но это губительный процесс, ведущий к перерождению нервных клеток и в конце концов к слабоумию. Вы ведь очень хорошо знаете, какая потом наступает реакция. Нет, Холмс, право же, игра не стоит свеч! Как можете вы ради каких-то нескольких минут возбуждения рисковать удивительным даром, каким природа наделила вас? Поймите, я говорю с вами не просто как приятель, а как врач, отвечающий за здоровье своего пациента.»
Весь Запад 60-70 годы сидел на ЛСД
Наркотики - основной стимулятор Запада.
Поэтому наркотическая река из Афганистана не пересохнет никогда.
Разные народы по разному переносят воздействие наркотиков.
Видимо,это похоже на реакцию народов Севера и американских индейцев на простой алкоголь.
От постоянного употребления растительных наркотиков (галлюциногенов,коки,анаши)у этих народоа не происходит разрушения личности.В то время когда крепкие спиртные напитки их убивают.
Европейцы погибают от передоза наркотиков,но трудно найти целые селения,которые сидят поголовно на наркотиках.
А селения северных народов,где пьющих 75% - полно.
Лучшая музыка Ролинг Стоунз была написана под воздействием ЛСД.
Битлз посвятили песню этому наркотику "Люси в небе с алмазами"
Многие художники импрессионисты баловались наркотиками.
Может быть западноевропейского человека наркотики действительно стимулируют в творчестве?
Если так,то это ещё одна причина не доверять Западу.
Многое указывает на то,что Запад в результате спокойной и размеренной жизни теряет стимул творчества.
Может поэтому велись опиумные войны,может поэтому война - стимулятор для Запада.
Значит войны,инициированные Западом будут всегда.

14 октября 1892 г., появился на свет уникальный человек, который скажет о себе впоследствии: «Таких, как я, чрезвычайно мало. Может быть, я такой один». И он был прав по всем статьям. Во-первых, он уже при рождении оказался взрослым: целых 27 лет. Во-вторых, родитель у него был только один: отец. С матерью сложнее, но будем считать, что ей стала вся викторианская Англия. В-третьих, несмотря на то, что он был абсолютно законным, отец-писатель ему своей фамилии по наследству не передал.

Тем, кто до сих пор пребывает в замешательстве, можно дать дополнительные приметы. Курит трубку. Часто пьёт бренди. Недолюбливает женщин. Употребляет опасные аддиктивные наркотики. Ну?

Ну это же элементарно. Его зовут Шерлок Холмс . Именно в тот осенний день вышла в свет первая книга Артура Конан Дойла о самом узнаваемом сыщике всех времён и народов.

Надо сказать, что данные к его описанию дополнительные приметы могут многих поставить в тупик. Во всяком случае, тех, кто успел позабыть классический книжный «канон» — 56 рассказов и 4 повести — и знает о Холмсе в основном по отечественному телепроекту с Василием Ливановым и Виталием Соломиным в главных ролях.

Из всех дополнительных примет там можно найти только непременную трубку и клубы табачного дыма. Всё остальное сведено до нуля. Ну разве что мелькнёт напёрсточек шерри в финале каждой серии у камина. С напёрсточков (как наиболее близкого русскому сердцу увлечения), пожалуй, и начнём.

Алкоголь

В рассказе «Знатный холостяк» Холмс заказывает на дом что-то вроде ужина. Он хоть и с претензией на французский манер, но по части объёма всё-таки скромен. «Парочка холодных вальдшнепов, фазан, фуа-гра». Для двух молодых здоровых мужчин откровенно мало. Но это компенсируется вот чем: «А также батарея древних и покрытых паутиной бутылок вина».

Знатоками вин ни Холмса, ни Ватсона назвать нельзя: здесь не упоминается даже название. Но впечатляет количество. «Батарея» — это не что иное, как дюжина бутылок. Стандартных, по 0,7 литра. На двоих. Желающие могут прикинуть, сколько получится на каждого. И представить, что после такого бывает наутро.

Впрочем, утренние муки продолжаютя недолго. В полдень Холмс и Ватсон, как правило, пьют портвейн или херес. Стаканами и без закуски. Ну почти. «Стакан портвейна с сухариком» — как это по-английски! Более того, поддать можно и в процессе работы. Скажем, в повести «Знак четырёх», планируя поимку преступников, — то есть погоню и возможную перестрелку — Холмс приглашает инспектора Джонса к себе. «Отобедать куропатками и белым вином».

А если совсем уже плохо придётся, то у Шерлока всегда (подчёркнём: всегда) имеется при себе фляжка размером в полпинты. Если перевести на привычные нам меры, то получится без малого 300 грамм. Во фляжке иногда бывает бренди, иногда - виски.

Конан Дойл обычно говорит о «глоточке бренди». Но если рассуждать логически, то Холмс с его непостоянным заработком должен был чаще носить с собой всё-таки виски. Причём ирландский, который стоил вдвое дешевле, чем бренди, встречался чаще, чем шотландский, и гораздо больше подходил в качестве расходного материала.

В общем, получается такой викторианский джентльмен на постоянном «подсосе». Современный нарколог, скорее всего, диагностирует алкоголизм. Не терминальной стадии, конечно, но всё-таки.

Табак

Это зелье отсутствует только в 4 из 60 произведённых им расследований. Холмс очень серьёзно погряз в этой вредной привычке и является настоящим рабом затяжки, что видно по рассказу «Шерлок Холмс при смерти»: после трёх дней вынужденного воздержания он набрасывается на курево с исключительной жадностью. Предлог, как и у всех курильщиков, высок и благороден. Сознаться в том, что это ему просто нравится, он не может. И потому заявляет: «Концентрация табачного дыма способствует концентрации мысли»

То, что Холмс является знатоком всех видов табака, которые только бывают в Британской империи и отчасти за её пределами, даже не подлежит обсуждению. Об этом говорит упоминание его монографии «Описание сортов табака по пеплу», где присутствует 140 сортов сигарного, сигаретного и трубочного табака. Есть все основания предполагать, что он лично перепробовал все эти сорта. На чём же остановился Холмс?

В самом первом рассказе («Этюд в багровых тонах») он, знакомясь с Ватсоном, спрашивает, не против ли тот крепкого табака. И получает ответ: «Я сам курю корабельный».

Во времена Холмса корабельным табаком назывался даже не табак как таковой, а растение Nicotiana rustica. То есть банальная махорка со всей её ураганной крепостью и уникальными свойствами горлодёра. Плюс ужасающе едкий запах.

А теперь вспомним рассказ «Палец инженера». Холмс с утра натощак набивает трубку. Но чем? «Эту трубку он обычно выкуривал до завтрака, набивая остатками всех табаков - они с особой тщательностью собирались и сушились на каминной доске». Недокуренные бычки, как правило, смердят невыносимо мерзко. Учитывая, что Холмс курил вонючую махорку, нетрудно представить, какой дух стоял в квартире на Бейкер-стрит.

К слову, современные заседания английских «Шерлокианских обществ», посвящённые самому известному в мире поклоннику табака, начинаются с того, что председатель напоминает участникам: «У нас курить не разрешается».

Наркотики

«Много лет я боролся с его пристрастием к наркотикам, которое одно время чуть было не погубило его поразительный талант», — заявляет доктор Ватсон. Честь и хвала почтенному эскулапу: он всё-таки одержал победу.

Но был ли Холмс настоящим наркоманом? Вот начало повести «Знак четырёх»:

- Что сегодня, - спросил я. - Морфий или кокаин?

- Кокаин, - ответил Холмс. - Семипроцентный. Хотите попробовать?

Он взял с камина пузырёк и вынул из аккуратного сафьянового несессера шприц для инъекций. Нервными длинными белыми пальцами он закрепил в шприце иглу и завернул манжет левого рукава. Несколько времени, но недолго, он задумчиво смотрел на свою мускулистую руку, испещрённую бесчисленными точками прошлых инъекций...

На нынешнем полицейско-уголовном жаргоне вены знаменитого сыщика описали бы так: «Трубы шахтами обсажены». Те самые «бесчисленные точки прошлых инъекций». Учитывая, что кокаин внутривенно вызывает сильнейшее и очень быстрое привыкание, придётся признать: да. Мистер Шерлок Холмс (во всяком случае, в какой-то период жизни) был-таки самым настоящим наркоманом.

Как и все наркоманы, он находил любой предлог, чтобы сделать укол. Взять тот же «Знак четырёх». После инъекции он оправдывается, и блестяще: «Мой мозг бунтует против безделья. Дайте мне сложнейшую проблему, и я забуду про искусственные стимуляторы!»

Ну что ж, извольте. Проблема, да ещё какая, сама приходит к нему домой. Он её решает. Решает отлично, остроумно, напористо. А за счёт чего?

Подсчитано, что действие повести длится 82 часа. За всё это время Холмс не ложится спать. Вообще. Однако всё это время он полон энергии и не устаёт. Такое возможно только в том случае, если человек регулярно принимает сильнейшие стимуляторы. Иными словами, как минимум в этом произведении носится по Лондону насквозь прококаиненный, обшарабаненный Холмс.

А теперь посмотрим, каков финал это повести.

Как несправедливо распределился выигрыш! — заметил я. — Всё в этом деле сделано вами. Но жену получил я. А слава вся достанется Джонсу. Что же остаётся вам?

— Мне? — сказал Холмс. — А мне — ампула с кокаином.

И он протянул свою узкую белую руку к несессеру

Начало, середина и конец. И везде кокаин. Удивительно, что повесть ещё не запретили. Впрочем, вряд ли запретят. В конце концов, голос доктора Ватсона там звучит вполне трезво: «Это губительный процесс, который ведёт к перерождению клеток и в конце концов к слабоумию! Вы ведь очень хорошо знаете, какая потом наступает реакция! Я говорю с вами не только как приятель, но как врач, отвечающий за здоровье своего пациента».

Рука, держащая пистолет, дрожит, другая то и дело сжимается в кулак и раскрывается вновь, пальцами цепляясь за грубоватую ткань брюк. Мысли, находящиеся в полном беспорядке, пытаются сопоставить все за и против, стараясь подавить в себе нарастающие эмоции, которые все больше и больше захлестывают Шерлока Холмса. Сзади через монитор выжидающим взглядом, словно прожигая спину брата, сидит Эвр, довольная замешательством Шерлока. Ее большие глаза смотрят с невероятной холодность на происходящие, а разум, полностью свободный от эмоций, уже предвидит исход событий. Но она понимает, что все может пойти не так, как она задумывала, ведь дав волю эмоциям, ее братец может все испортить. Определенно, этот ее маленький квест все больше и больше нравится ей, особенно поведение младшего брата, в глазах которого идет борьба между холодным, расчетливым разумом и распирающими его эмоциями. Эвр терпеливо ждет, когда наконец Шерлок поднимет своей дрожащей рукой пистолет и, выбрав своей целью старшего брата, нажмет на спусковой крючок, и эту маленькую комнату пронзит звонкий звук выстрела, в воздухе начнет витать запах свинца, а на серый пол упадут первые капли крови. Она едва не улыбнулась своим мыслям, продолжая поглощать взглядом брата, и старалась прочесть все его эмоции. - Мориарти знал, что ты сделаешь этот выбор. Он был так взволнован, - сказала Эвр и включила запись. На экране появился усмехающийся Мориарти, который, похоже, предвидел всё. - Вот мы где. В конце пути. Холмс убивает Холмса, - произнес Мориарти, весело улыбаясь, - И вот тут я схожу. Да, если бы он был жив и был здесь, он смог бы всласть насладиться новой игрой также, как ей сейчас наслаждается его сестра, продолжая прожигать взглядом Шерлока. - Прощай, мой маленький брат, - стараясь казаться бодрым, произнес Майкрофт, - Цветов не надо. Он снисходительно улыбнулся и закрыл глаза, предчувствуя неизбежность своей смерти. Он знал, чтобы Шерлок смог убить доктора Ватсона, должно случиться что-то из ряда вон выходящего. Сам же Ватсон искренне не понимал, для чего старший Холмс говорит все эти фразочки, помогая эмоциям Шерлока победить над разумом и преклонить чаши весов на свою сторону. Раздался выстрел. Он был громким, даже оглушающим. Шерлок не понял, что произошло. В эту минуту Джон бросился загородить собой Майкрофта и пуля, которая предназначалась не старшему Холмсу, а стене, попала в Джона Хэмиша Ватсона. Всегда ясный взгляд Шерлока затуманился, он почувствовал, словно всё вокруг замерло. Был только упавший на пол Джон и он. Не было Майкрофта, что-то говорившего ему, не было ухмыляющегося лица Эвр, снова появившейся на экране. Ничего. В этот момент великий сыщик понял, насколько Джон был ему дорог. Не помня себя от отчаяния, Шерлок бросился к нему - и тут же упал, не совладав с неожиданным головокружением. Джон застонал и стал что-то быстро говорить, когда Шерлок схватил его за плечи. Но Холмс не слушал своего друга. Шерлок отодвинул ладонь Ватсона, между пальцами которой струилась кровь, и постарался осмотреть рану. У Шерлока снова закружилась голова, перед глазами качалась мутная плотная пелена. Но и через застилающий глаза туман, сыщик увидел, как страшно побледнело лицо дорогого друга, как при каждом вздохе кровь пузырилась на его губах и как тело доктора Ватсона сотрясал озноб. Шерлок понял - Джону осталось жить совсем немного. Шерлок держал голову своего самого лучшего друга на коленях, боясь услышать, как перестанет биться его сердца. Но он услышал. В этот момент Шерлок Холмс ничего не ощущал, кроме сильного горя. Он словно оцепенел, мир перестал для него существовать. И вдруг сыщик почувствовал, как его голова стала тяжелой и он падает, падает куда-то в бездну, совсем далеко…

Ты ведь предполагал, что такой поворот событий возможен, - всегда спокойный, стальной голос старшего Холмса, расхаживающего туда-сюда, звучал словно выстрел в тишине квартиры на Бейкер-стрит. Сидящий на своем привычном месте, Шерлок был погружен в свои мысли и поэтому даже не обратил внимание на слова брата. Сжав руки в замок и поддавшись немного вперед, Шерлок глубоко вздохнул, ощущая неприятною ломоту по всему телу. Верный признак того, что уже пора принять еще дозу, пока состояние не ухудшилось. Майкрофт остановился и повернулся всем корпусом к брату, которого то и дело била мелкая дрожь. Заметив это, старший Холмс смерил Шерлока презрительным взглядом, уже догадываясь, что его братец, не сумевший справиться с потерей своего доктора Ватсона, вновь подсел на излюбленный наркотик. - Шерлок, если ты… - мягко начал Майрофт, но Шерлок его прервал. - Да, я знаю. Если ты дальше будешь принимать наркотики, Шерлок, то много не протянешь, - нравоучительно сказал младший Холмс, передразнивая брата. - Я говорю очень серьезно. Тебе может стать плохо, помнишь, как в тот раз? Я… не хочу терять тебя, - тихо произнес Майкрофт, отойдя к окну. Но тут же поняв, что дал волю своей сентиментальности старший Холмс быстро попрощался и ушёл, ссылаясь на важные дела.

Уже прошло несколько месяцев, но Шерлок находился в том же состоянии. Великий сыщик уже давно не брался даже за самые запутанные дела. О том, чтобы выйти на улицу и не могло быть и речи. Он много курил, так много, что входившая время от времени миссис Хадсон, привыкшая, казалось, уже ко всему, сотряслась в кашле от едкого дыма. Шерлок Холмс выглядел сильно похудевшим и был очень бледен. Сейчас он напоминал череп, стоящий на камине. Прежде холодный и внимательный взгляд, который замечал даже мелочи, стал рассеянным и печальным. Когда кто-то входил, Шерлок окидывал блуждающим взглядом комнату и, не видя его , вновь уходил в себя, в чертоги разума. Убит. Раньше Шерлок Холмс не придавал особого значения этому слову, такому привычному и повседневному. Но сейчас он понимал, сколько в этом слове боли и безысходности. Самый лучший, верный, добрейший человек на свете… мертв. Может он не убит? Может он уехал, снова женился или на работе? Что угодно, но только не мертв. А кто его убил? Шерлок Холмс . Шерлок подошёл к камину. Пришла пора принять «лекарство» от всех бед: началась ломка. Неожиданно для себя Холмс обнаружил на пыльном камине диск с надпись «Соскучились по мне». Сердце забилось сильнее. Если это он , то… Шерлок Холмс включил видеозапись. На экране появилась улыбающаяся Мэри. Великий сыщик поймал себя на мысли, что немного разочарован. Но всё же его заинтересовало, что она скажет. - Я знаю вас обоих. И если мне придется уйти - я знаю, кем вы можете стать. Потому что знаю, кто вы на самом деле: наркоша, который раскрывает дела, ради кайфа и доктор, который так и не вернулся с войны, - Мэри весело улыбалась, а Холмс с каждым её словом всё сильнее бледнел, - Но совершенно неважно, кто вы на самом деле. Самое главное - легенда, рассказы, приключения. Существует последнее убежище для тех, кто отчаялся, кого не любят, кого преследуют. Последняя апелляционная инстанция для всех. Когда жизнь становится слишком странной, слишком невозможной, слишком пугающей - всегда остается последняя надежда. Когда все летит к чертям - остаются двое мужчин, сидящих и рассуждающих в запущенной квартире. Как будто они всегда там были и всегда будут. Самые лучшие и самые мудрые мужчины из всех, кого я встречала - мои мальчики с Бейкер-стрит, - Шерлок Холмс и доктор Ватсон. Видеозапись закончилась. «Мэри, прости, я не уберег его. Прости, Джон, я виноват» Шерлок Холмс, как во сне, подошёл к камину. Невидящим взглядом посмотрел на капсулы, которые остались. Последняя инъекция, да.

С какого момента все пошло вкривь и вкось ? Все так хорошо начиналось . Затем постепенно нас стали терзать смутные сомнения, и мы начали беспокоиться о том, что прежнее обещание останется невыполненным . Увы, мы оказались абсолютно правы . Нет, я не говорю о президентстве Барака Обамы . Я имею в виду новую версию Би-би-си "Шерлок".
Первый сезон был выше всяких похвал . Быстрый, ловкий, упоительно умный, и все это было сделано так, что мы тоже почувствовали себя умными . Бесконечная череда моментов " о, вижу " , когда все вставало на свои места и, как и бедный, не успевающий доктор Ватсон , мы зрители , наконец, понимали ход мысли Великого Детектива. Головоломка складывалась, когда последний хитрый маленький кусочек попадал на свое место .
Все это было так, как и должно быть. К ак в великолепных, вечных , оригинальных книгах сэра Артура Конан Дойла .

И Бенедикт Камбербэтч был великолепен. Его, конечно, не перепутать с Грегори Пеком даже в лондонском тумане. Его можно вежливо охарактеризовать как "нестандартный красавец".
Он идеально подошел для этой роли , и в скором времени обрел армию обожателей " Cumberbitches " которые следовали за каждым его шагом.

И вот теперь мы хромаем через невнятный четвертый сезон, где все пошло ужасно неправильно. Адаптация Гэтисса и Моффата о великом сыщике начинает выглядеть такой же неумной, каким Шерлок Холмс видит себя в "Желтом лице". (Единственный оригинальный рассказ, в котором Холмс не может решить загадку).
Упорный, харизматичный, вызывающе модный, немного отчужденный, своенравный гений. Это был чудесный образ с какой стороны ни посмотри, и вряд ли найдется кто-то, кому бы он не понравился.
Есть моменты, которые цепляют даже сейчас.
Турист, загадочно убитый в пустом поле, без очевидного орудия убийства в поле зрения? Его ударил по голове собственный бумеранг. Конечно, все так и было.
Надо признать, что в оказалось первым предупреждением.

Сериал превратился из умного в заумный, из интеллектуального в хитровыдуманный . После б лестящих головоломок , мы наблюдаем нечто странное на экране и даже совершенно неправдоподобное. Неговоря уже о мелодраматичности и чрезмерности, как в плохих мыльных операх.
Последний эпизод с ужасным серийным убийцей Калвертоном Смитом тому блестящий пример.
Все это дело оказалось вызвано необходимостью вытряхнуть Джона Ватсона из его глубокого горя после смерти жены и от его отчуждения от Шерлока Холмса, которого он винит в ее смерти. Миссис Ватсон прыгнула перед предназначенной Шерлоку пулей, что было явно "неправдоподобно".
Замысел таков , что Шерлока должны были почти убить , а Ватсон должен был со всех ног броситься ему на помощь , и они опять стали бы лучшими друзьями . Это даже не "неправдоподобно", это просто глупо. Можно почти услышать сэра Артура Конан Дойла, гневно возмущающегося из викторианской Англии . Что же касается внезапного появления сестры Шерлока , о которой никто раньше не упоминал...

Что еще хуже , персонаж Шерлока начал и поганить. Блестящий , хладнокровный, слегка устрашающий детектив, созданный в оригинальных историях, постепенно превратился в невнятную, одурманенную наркотиками развалину , хотя до сих пор он ходит в дизайнерском пальто за £ 1000 . Наркоманы гламурны , как видите .
Вы всегда знали, что создатели собирались уделить большое внимание наркотическому пристрастию Шерлока . В рассказах Дойля мы видим немного больше, чем мимолетное упоминание кокаина для стимуляции работы мозга в особо трудных случаях , мы знаем, что он плюет на сон в положенное время . Это не такая большая угроза здоровой жизни (Зигмунд Фрейд тоже принимал кокаин ).
Но главное, когда это было? Это было в 1890-е, когда кокаин в Великобритании не был вне закона. Его запретили только в 1920 году. Но сейчас, когда вы делаете адаптированного Шерлока Холмса с аддикцией к внутривенным наркотикам (это видно по его руке), вы целиком и полностью меняете персонаж.
Вы делаете его жалким наркоманом, "героинщиком", как говорит доктор Ватсон, или "обдолбанным торчком", как прекрасно выразился сам Шерлок. Разумеется, сериал становится очень современным. И великий детектив, как результат, потерял свое кристально чистое достоинство. Что еще хуже, он стал обычным преступником в угоду собственной прихоти, чего оригинальный Шерлок Холмс никогда не делал.

При всей своей склонности к инакомыслию, он глубоко чтил закон, игнорируя правила только тогда, когда было необходимо раскрыть преступление. Теперь же он превратился в немытого распускающего слюни балбеса.
Выраженных в модной манере и вызывающих смешки отсылок к теме наркотиков было ещё больше в связи с тем, что сама миссис Хадсон в действительности оказалась вдовой крупного наркоторговца.
Миссис Хадсон! Отсюда и тот факт, что она водит «Астон Мартин» и за рулём лихачит не хуже гонщика Стига из «Top Gear». Очень правдоподобно, да? Хотя не знаю, возможно, нам рассказывают о расширении женских возможностей в 21 веке.
Наряду с «Астон Мартин» у нас были вертолёты, террористы, бомбы, сцены пыток… И все должны стрелять друг в друга по той или иной причине. Всё это гораздо больше напоминает бондиану, а не уютный и одновременно увлекательный мир оригинальных историй о Холмсе.
Может быть, создатели «Шерлока» настраивают зрителей на свой следующий проект? В недавнем интервью Гэтисс сказал: «Я бы очень хотел поработать над Бондом. Мы как-то раз ходили в паб со Стивеном Моффатом, условившись не говорить о «Докторе Кто» или «Шерлоке». Закончилось тем, что мы весь вечер обсуждали Джеймса Бонда. Придумали по-настоящему хорошую историю».

Наконец, мы увидели, как этот новый, потакающий своим прихотям Шерлок оказался тем, кем был на самом деле — самым сентиментальным героем тысячелетия, дарящим своему другу Уотсону щедрые душещипательные объятия в сцене, которая заставила бы Бэзила Рэтбоуна бежать без оглядки.
Холмс из оригинальных рассказов был достойным восхищения символом викторианской Англии, со всей самоуверенностью и сложностью.
Но, возможно, каждое поколение получает того Холмса, которого заслуживает. Холмс Бенедикта Камбербэтча, как мы узнали, начал даже пользоваться Твиттером, по поводу чего и Уотсон вздохнул: «Он и вправду двинулся».
Камбербэтч остаётся убедительным актёром — хотя сейчас, должно быть, ему и Мартину Фриману не терпится перейти на новое пастбище, поскольку из этого уже выжали всё до капли.
Тоби Джонс в роли мерзопакостного Калвертона Смита был едва ли не самым гипнотически ужасным экранным злодеем, которого мы видели — как и ожидалось от такого замечательного актёра.
Само воплощение зла, он, кажется, мог передать омерзительность персонажа одними маленькими кривыми зубами. Его улыбка будет сниться в кошмарах.
Конечно же, за основу его образа был взят Джимми Сэвил — однако, поскольку сериал «Шерлок» является продуктом ВВС, очевидно, что показывать, как многочисленные преступления совершаются под прикрытием корпорации, не стали.
Тем не менее, всё хорошее заканчивается, это верно для многих телесериалов. Шерлоку в самом деле пора отложить иглу, сделать себе чашку какао и отправиться в постель.
Или, в качестве поклона в сторону оригинала, удалиться на покой в Сассекс и заняться разведением пчёл.